О богооставленности она пишет везде, о том, как трудно совершать подвиги одной лишь силой воли: «Улыбка – это маска, скрывающая истинное. Я говорила со всеми так, словно мое сердце влюблено в Бога».
Честертон: настоящего человека узнать нетрудно — у него боль в сердце и улыбка на лице.
Мать Онуфрия говорила, что на следующий день после монашеского пострига она проснулась не только без всякого живого ощущения присутствия Бога, но с таким холодом в душе, который говорил, что вся ее вера — только обман, что никогда никакого Бога не было и нет. Мать Онуфрия, раньше такая горячая и твердая в вере, после пострига почувствовала себя атеисткой. И это состояние богооставленности продолжалось несколько лет. Бог отсутствовал, и весь мир без Него превратился в темную, глухую пещеру. Мать Онуфрия рассказала обо всем старцу. Тот объяснил ей, что такое испытание Господь посылает только особо сильным и любимым своим чадам. Господь хочет, чтобы человек сделал сам шаг в пустоту, чтобы его свобода не была скована ничем, а ведь ясно, что благодать Божия — поддержка, и следовательно, ограничение нашей свободы. Господь хочет, чтобы Его любили ни за что (подобно тому, как Он любит нас)
(Горичева Т. Взыскание погибших // Логос. — Брюссель-Москва. №№ 41-44. 1984, с. 110).
На самом деле богооставленность не такая уж и новь. Бог оставил Адама и Еву. Сколько раз Он оставлял ветхозаветных евреев... Иов был оставлен. Да и Сам Спаситель не умер до тех пор, пока не почувствовал богооставленность:
45 От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого;
46 а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?
|